Синдром жертвы - Страница 18

Шатилов приехал на уже знакомом микроавтобусе, который было решено выделить в распоряжение гостей. Впереди сидели сержант-водитель и молодой старший лейтенант, прикрепленные к группе командированных. Вместе с Шатиловым они отправились в центр, где работала исчезнувшая Лилия Сурсанова. Лаборатория находилась на четвертом этаже, и трудилось здесь одиннадцать человек. Исполняющим обязанности заведующего, в отсутствие Сурсановой был назначен Василий Максимович Летников, пятидесятилетний мужчина с заплешинами на голове, потухшим усталым взглядом и сутулой фигурой меланхолика.

Всех четверых гостей он принял в своем небольшом кабинете, куда они прошли, с трудом уговорив директора не провожать их в лабораторию. Летников пожал всем руки и уселся на свое место, покорно ожидая вопросов. Его и назначили сюда именно потому, что он не претендовал на это место, не отличался особенной амбициозностью и при желании руководства мог всегда уступить место заведующего лабораторией нужному человеку. Рядом с его кабинетом все еще висела табличка, извещавшая посетителей о том, что заведующей лабораторией является Лилия Даниловна Сурсанова.

После того как полковник Шатилов представил Летникову каждого из гостей, наступила неприятная тишина. Летников ждал, когда ему начнут задавать вопросы, а прибывшие гости ждали, пока он сам начнет говорить. Молчание явно затягивалось. Наконец Шатилов решил первым его нарушить.

– Наши гости хотели бы знать ваше мнение о бывшем руководителе лаборатории, – начал он.

– Очень хорошее мнение, – заученно произнес Летников. – Она была весьма компетентным и грамотным сотрудником. К сожалению, мы потеряли очень перспективного ученого...

– Не нужно, – прервал его Резунов, – это все мы знаем и без вас. Она собиралась защищать докторскую?

– Да, материалы были почти собраны и готовы.

– По нашим сведениям, ей звонил какой-то Вадим Тарасович из Перми. Вы не знаете, кто это может быть?

– Нет, не знаю. Меня уже об этом спрашивали.

– Ваша лаборатория не сотрудничает с этим человеком?

– Мне не сказали его фамилию, но, насколько я могу судить, человек с таким именем никогда у нас не появлялся.

– А какие материалы могли так срочно понадобиться вашему бывшему шефу? – вмешался в разговор Дронго.

– Не знаю. Понятия не имею, хотя тему ее докторской мы утверждали на нашем ученом совете. Но я не думал, что ей понадобятся дополнительные материалы.

– Может, он проживает в Челябинске? – спросил Гуртуев.

– Не знаю, – пожав плечами, повторил Летников.

– У нее были враги в вашем научном центре? – Дронго посмотрел на Летникова так пристально, что тот даже съежился от испуга.

– Нет, – шепотом ответил и. о. заведующего, – и не могли быть. Мы все очень уважали и ценили Лилию Даниловну.

– Это потом, – достаточно бесцеремонно прервал его Дронго. – Значит, вы полагаете, что видимых причин для ее нервного срыва не было?

– Абсолютно никаких.

– Вы родились в Кургане? – неожиданно спросил Дронго.

– Что? – не понял растерявшийся Летников.

– Вы местный или приезжий?

– Конечно, из местных. Я здесь родился, сразу после войны. В сорок седьмом.

– Были еще похожие случаи, когда люди бесследно исчезали?

– Да, несколько случаев в пятидесятые, когда рыбаки тонули в реке или когда лед был достаточно хрупким.

– В тех случаях вы могли их быстро найти. А Сурсанова бесследно исчезла? Куда она могла подеваться? Куда ее могли спрятать? Мне хочется узнать именно ваше мнение, вы ведь из местных, знаете этот город достаточно неплохо.

– Только в реке, – немного подумав, ответил Летников, – и привязать к телу какой-нибудь груз, чтобы не всплывала. В этом случае мы ее долго не найдем.

– Еще где?

– Нужно осмотреть заброшенный склад и два цеха бывшего «Курганхиммаша», – предложил Летников. – Там можно найти все, что угодно. И живого человека, и мертвого.

– Вы искали на этом складе? – повернулся к Шатилову Дронго.

– Проверили склад с помощью кинологов и служебных собак, – доложил Шатилов, – ничего не нашли. Хотя склад, точнее, три склада, очень большие, по нескольку тысяч квадратных метров.

– А в цехах проверяли?

– Их теперь выкупили новые хозяева, и нас туда просто не пустили. Но оба цеха закрыты на реконструкцию уже достаточно давно. Они опечатаны...

– И поэтому там никого из ваших не было, – закончил за Шатилова Дронго. – Все понятно. Только для убийцы бумажка с печатью на дверях цеха не может быть запрещающим знаком. Он-то как раз и мог туда войти. Нужно осмотреть оба цеха и, если необходимо, получить для этого даже разрешение прокурора области.

– Они были закрыты, – терпеливо повторил Шатилов. – Убийца не мог там оказаться. Весь город знал, что оба цеха опечатаны и закрыты.

– Отправьте туда кинологов с собаками, – предложил Дронго. – Пусть все тщательно проверят. Каждый метр, каждый сантиметр. Возможно, убийца сумел каким-то образом проникнуть в цех и убедил свою жертву следовать за ним. Или воспользовался ее бесчувственным состоянием.

– Проверим, – согласился Шатилов, – хотя я уверен, что это тухлый номер.

– С кем больше всего дружила Лилия Даниловны? – спросил Дронго, снова обращаясь к Летникову.

– Пожалуй, с Дариной Эдуардовной. Они примерно одного возраста, хотя Дарина старше на год или два. Обе молодыми вышли замуж. У Дарины две дочери, у Лилии Даниловной два сына. Они все время шутили, что в конце концов им придется породниться.

– Вы можете позвать ее сюда? – попросил Резунов.

– Сейчас позову, – с готовностью произнес Летников.